Пессимистичную (реалистичную?) картину будущего российской системы здравоохранения на конференции "Медицинский бизнес в России" в Петербурге нарисовала Гузель Улумбекова, председатель правления Ассоциации медицинских обществ по качеству медицинской помощи и медицинского образования (АСМОК):
Система здравоохранения - это завод
Представьте, что система здравоохранения - завод, на который поступают пациенты. Задача завода — подремонтировать поступающих и отправить домой выздоровевшими, потерь, то есть умерших, должно быть как можно меньше.
Пропускную способность этого завода обеспечивает врач. Есть врач — поступившего подремонтируют, нет — отправят на кладбище. Но врачей не хватает, а у тех, что есть, недостаточно квалификации. Поступившему необходима правильная диагностика оборудование и правильно назначенное лечение — лекарства и койки.
Сегодня поток пациентов увеличивается - нарушается баланс в системе здравоохранения, пропускная способность нашего завода с ним не справляется: врачей и коек не хватает на всех. Пациент вынужден тратить деньги из своего кармана или ничего не делать. В результате уменьшается число пролеченных, ухудшаются показатели здоровья населения и увеличивается смертность.
Что происходит? Не хватает денег
Самое страшное сегодня — реальное уменьшение финансирования здравоохранения. Хотя финансисты уверяют, что бюджет системы растет, на самом деле он сокращается. Для доказательства в качестве точки отсчета берем 2013 год за 100% - это был последний год, когда в сопоставимых ценах увеличивалось финансирование системы здравоохранения, и последний год (2005-2013), когда улучшались показатели здоровья населения. В 2014 году — стагнация, в 2015-м - ухудшение.
Финансирование: с учетом девальвации рубля и инфляции в 2014 году сокращение составило 7%, в 2015 году — 17%, по плану, в ценах 2016 года оно составит уже 20%. И это самые оптимистичные прогнозы, реальная ситуация будет хуже, потому что в сопоставимых с 2013 годом ценах денег стало меньше на 690 млрд рублей. При этом мы и тратим их неэффективно.
А денег стоит все. Расходы населения и государства на здравоохранение в прошлом году составили 36% и 64% соответственно. Раньше пациенты компенсировали расходы на бесплатную медицинскую помощь, сегодня они к этому не готовы — их доходы упали на 8%.
Смертность растет прямопропорциально снижению расходов
При этом нам навязывают миф о том, что здоровье населения мало, всего на 15%, зависит от системы здравоохранения. Хотя, действительно, у богатых стран, где давно хватает и денег, и врачей, и высококлассного оборудования, ожидаемая продолжительность жизни на протяжении многих лет держится на одном уровне, то есть от состояния системы здравоохранения уже не зависит и смертность. Наша система не достигла уровня не только развитых стран, но и новых стран Евросоюза (Чехия, Венгрия, Болгария, Словакия, Польша, Эстония), где ВВП и уровень экономического развития сопоставим с российским, а расходы на здравоохранение выше только в полтора раза.
В России прямопропорциональная зависимость ожидаемой продолжительности жизни от доли расходов ВВП на здравоохранение. До 2005 года, когда денег в здравоохранении было мало, ничего не менялось. Начался национальный проект "Здоровье". В регионы пошли деньги, смертность стала снижаться. Чтобы достичь заявленной цели по показателям смертности в 11,3 на 1 тысячу населения, увеличивать ожидаемую продолжительность жизни с нынешних 71 года до 74 лет, надо вкладываться в здравоохранение. Но для этого недостаточно даже оставаться на уровне 2013 года (в сопоставимых ценах).
Здоровье мужчин важнее строительства перинатальных центров
Без решения главных проблем здравоохранения все меры будут точечными и не повлияют на состояние системы в целом. Их несколько:
В России - катастрофическая смертность мужчин. Разница между ожидаемой продолжительностью жизнью мужчин и женщин более 11 лет. Она до 2013 года уменьшалась, а сегодня остановилась. Да, важно вкладываться в перинатальные центры. Но сегодня более важно здоровье трудоспособного мужского населения.
Диспансеризация — сегодня врач ради диспансеризации здоровых должен бросить больных. В условиях сокращения стационарных коек, выездов "Скорой (неотложной) помощи" растет нагрузка на одного и того же врача поликлиники, ее пропускная способность ухудшается.
Оснащенность диагностическим оборудованием в России и в новых странах ЕС практически одинаковая, но мы на нашем оборудовании, например, на компьютерном томографе, делаем в три раза меньше исследований и в 2,5 раза — на МРТ.
Дефицит практикующих врачей — их у нас уже меньше, чем в Германии, а больных у нас больше.
Квалификация — мозги врачей. Показатели хуже, чем в развитых странах в 1,5 — 3 раза. Это качество подготовки студентов в вузах, низкая зарплата преподавательского состава, проблемы с повышением квалификации.
Лекарственное обеспечение. Мы тратим на бесплатное обеспечение лекарствами в 4 с лишним раза меньше, чем в новых странах Евросоюза. У нас только инвалиды имеют на них право. Хуже того, число инвалидов сейчас хотят уменьшить.
Недостаток коечного фонда. Только два региона в России существенно не уменьшили количество коек — Московская область и Петербург, поэтому и смертность в этих двух регионах существенно ниже, чем в среднем по России (не говорю сейчас о внутренней структуре коечного фонда).
Все деньги в госклиники
В ближайшее время в демографической структуре населения нас ждут серьезные изменения — число трудоспособных будет уменьшаться, число пожилых и детей — расти. Им нужна медицинская помощь. При этом реальные доходы населения будут падать, поэтому бесплатные услуги надо наращивать. Есть два пути, о которым может пойти правительство РФ:
1. Система здравоохранения получает денег столько же, сколько и в 2013 году в сопоставимых цифрах. Значит, в 2016 году будет стабилизация, развитие начнется, допустим, с 2017 года, если в системе будет постепенно расти финансирование до 5% ВВП.
Если этих денег не будет, не надо питать иллюзий - нас ждет рост смертности.
2. В сопоставимых ценах разница в финансировании-2013 и -2016 - 690 млрд рублей. Если их не будет, надо расставлять приоритеты и перестать, грубо говоря, воровать. Это и есть эффективность. Необходимо не размазывание денег, а строгая экономия.
Надо отказаться от инвестиций в строительство, закупок дорогого оборудования, надо снизить затраты на закупку лекарственных средств работать с дилерами, чтобы уменьшить их стоимость на 10-30%. И требовать от страховых медицинских организаций строгого доведения денег до медицинских организаций.
Если не будет финансирования даже на уровне 2013 года, на специализированную помощь нам хватит денег только на экстренную помощь в стационарах, а на ВМП — только в национальных федеральных центрах. Приоритеты: мужчины, дети, пенсионеры. Придется отказаться от дорогих видов медицинской помощи выхаживания 500-граммовых младенцев, ЭКО, лечения орфанных заболеваний.
Нельзя допускать никаких сокращений мощностей государственной системы здравоохранения, хорошо, что в Петербурге не успели этого сделать.
Сейчас население платит 36% - в карман врачу госучреждений, в кассу госучреждений, в частной клинике. В условиях кризиса придется сконцентрировать все потоки денежных средств только в государственных учреждениях. Денег мало, но когда мы их распыляем, то у государственных учреждений их катастрофически не хватает, в том числе на оплату труда. В результате мы разрушаем государственную медицину. Деньги должны нормироваться и распределяться, как в свое время было распределение по карточкам.
Чтобы обеспечить базовую медицинскую помощь населению, эффективное расходование средств, следует определить личную ответственность и профессионализм руководителей здравоохранения для достижения целей, установить строжайшую экономию и обеспечить резкое снижение коррупции в здравоохранении.
Год назад, когда обсуждался бюджет здравоохранения на 2015 год, я говорила, что при запланированном снижении финансирования смертность вырастет на полтора процента. Но я ошиблась — смертность выросла на 2%, причем трудоспособного населения. И сегодня говорю давайте относиться к ситуации в здравоохранении без иллюзий.
http://www.dal.by/news/39/29-09-15-9/
